На коллаже: Мария Исаева, Виктор Липатов (фото: Евгений Одиноков / РИА Новости), Василий Суров.
Вчера, 28 января 2021 года, юристы Комитета против пыток подали сообщения о преступлениях в Следственный комитет в интересах шести участников акции протеста, состоявшейся в Москве 23 января. Заявители жалуются на незаконное насилие со стороны представителей правоохранительных органов. Вопреки требованиям закона, в Следственном комитете зарегистрировали все сообщения о преступлениях как обращения граждан, по которым проведение расследования не обязательно.
После прошедшей в Москве протестной акции в Комитет против пыток с заявлениями о проведении общественного расследования и оказании юридической помощи обратились шесть граждан, пострадавших от действий силовиков на Пушкинской площади.
Виктор Липатов сообщил, что на массовом мероприятии сотрудник правоохранительных органов (не установлено, МВД или Росгвардии) нанес ему несколько ударов резиновой дубинкой: «Я поскользнулся, когда увидел, что по моей голове наносится удар полицейской дубинкой. Меня ударили по голове в область лба, я от неожиданности прокусил язык и губы, из носа пошла кровь. Я что-то сказал вслух и стал падать на правый бок от потери сознания. Перед падением я успел машинально подставить вправо вперёд свою правую руку, чтобы удержаться. По этой правой руке был нанесён второй удар полицейской дубинкой».
Бригадой скорой медицинской помощи Липатов был госпитализирован в НИИ СП им. Н.В. Склифосовского, где были диагностированы следующие телесные повреждения: «Ушибленная рана головы. Закрытый перелом правой локтевой кости в нижней трети без смещения отломков».
Мария Исаева рассказала, что сотрудники ОМОН наносили протестующим хаотичные удары резиновыми дубинками и, хватая некоторых, уводили их в сторону автобусов полиции: «Внезапно мне был нанесен удар по правой части головы. Сотрудники ОМОН, встав цепочкой вплотную к цепи протестующих, наносили удары резиновыми дубинками. Я старалась спрятать голову и наклоняла ее вниз, но мне так же было нанесено несколько ударов (два или три) в правую и левую часть головы сверху. Лица сотрудника ОМОН, наносившего удары, я не видела, так как оно было скрыто маской и шлемом. Я чувствовала резкую боль в местах удара в голову, после последнего удара я почувствовала очень большое жжение. Сотрудники ОМОН наносили удары дубинками наотмашь».
Скорая помощь госпитализировала Исаеву в ГКБ им. С.П. Боткина. У Марии были диагностированы: «Ушибленная рана правой теменной области. Ушиб правого лучезапястного сустава».
Василий Суров сообщил о применении к нему насилия сотрудниками полиции уже когда он был задержан: «Около автозака сотрудники полиции меня заставили встать в «растяжку», то есть лицом к автомобилю, ладони поднятых рук прижаты к автомобилю, ноги максимально широко раздвинуты. При этом мне нанесли два достаточно сильных удара по внутренним сторонам ног в район щиколоток, заставляя раздвинуть ноги. Было унизительно, что со мной таким образом обращаются, ведь я не давал для этого поводов. После этого я услышал сзади фразу «Снимай рюкзак», но замешкался на пару секунд. Неожиданно кто-то из сотрудников сзади резко с усилием надавил мне на затылок, и я ударился левой стороной лица о кузов автомобиля, испытал резкую физическую боль в районе левой брови и одновременно понял, что сломана левая дужка очков».
Врачами скорой помощи Суров был доставлен в ГКБ № 1 им. Н.И. Пирогова, где ему диагностировали травмы: «Открытая рана века и окологлазничной области. Ссадина брови, гематома век левого глаза».
Игорь Ранделиа рассказал о жестоком задержании сотрудниками полиции: «Меня выдернули за куртку (её в итоге порвали) трое сотрудников полиции, ударили сзади, судя по всему, палкой резиновой, я упал лицом вниз и на несколько секунд потерял сознание. Меня продолжили бить руками и ногами по лицу, чтобы я пришел в себя, мне нанесли примерно пять ударов. Лица сотрудников полиции, которые меня били, были скрыты масками-балаклавами. Случившееся со мной вызвало у меня сильное чувство обиды, поскольку я не мог понять, почему от полиции исходило столько жестокости. Меня волочили по земле, потом я пришел в себя и начал идти сам, при этом меня держали за руки. Меня подвели к полицейскому автобусу и затолкали в него».
После осмотра в отделе полиции медиками скорой помощи Игорь был госпитализирован в НИИ скорой помощи им. Н.В. Склифосовского, где у него были зафиксированы: «Ушибы мягких тканей головы».
Станислав Миляков также рассказал о применении необоснованного насилия уже после задержания силовиками: «Двое сотрудников в темной форме без знаков различия схватили меня за плечи и руки, при этом нанеся один скользящий удар в лицо, и вытянули к себе. При этом мне была травмирована мочка левого уха, в котором у меня находится «тоннель», который вылетел «с мясом». Подошли еще один или двое сотрудников и взяли меня за ноги. Они все несли меня к автобусам, при этом, сотрудники полиции, находившиеся спереди и державшие меня за руки, наносили мне удары. Это были удары коленом и резиновой дубинкой по корпусу. Точное количество ударов не помню. Меня принесли к автобусам и отпустили, я упал на асфальт, покрытый месивом из снега. Сотрудники начали наносить мне удары ногами по правой ноге в область голени, кричали «руки на борт». Я говорил «зачем? я же ничего не делал». Точное количество ударов не помню, но более двух и меньше десяти. Это продолжалось не более пяти минут. Внезапно нанесение ударов прекратилось, меня подняли с асфальта и передали сотруднику полиции, которых находился внутри автобуса».
В травматологическом пункте у Милякова были зафиксированы: «Ушиб правой голени, растяжение связок правой ноги, травма сустава. Ушиб мочки ушной раковины».
Илья Коломенский также рассказал о жестком задержании: «Меня схватили за капюшон куртки вниз так что мне закрыли обзор. Далее я почувствовал удары по телу. Затем я услышал треск куртки и понял, что надо её как-то снимать, чтобы выбраться. Я оказался на земле и пролежал секунд 40, не более минуты, я попытался встать. Что было в этот момент я не помню. Может быть по мне прошлись. В этот момент я почувствовал смятение из-за того, что я находился в беспомощном состоянии перед представителями власти».
В травматологическом пункте у Коломенского были зафиксированы: «Кровоподтек правого плеча. Ссадина кожи спины».
Все указанные факты изложены в поданных в Следственный комитет сообщениях о преступлениях и подкреплены имеющимися медицинскими документами, фотоматериалами, объяснениями задержанных и свидетелей.
Однако, вопреки требованиям закона и ведомственных инструкций, сотрудники отдела по расследованию преступлений, совершенных должностными лицами правоохранительных органов ГСУ СК России по городу Москве, зарегистрировали все сообщения о преступлениях как обращения граждан (по которым проведение доследственной проверки не требуется, не говоря уже о полноценном расследовании). Таким образом, Следственный комитет не будет расследовать жалобы участников протестной акции в Москве, пожаловавшихся на незаконное применение к ним физического насилия со стороны сотрудников полиции и Росгвардии.
«Сейчас мы видим, как тщательно и скрупулезно Следственный комитет отрабатывает информацию о насилии в отношении полицейских и представителей Росгвардии, – говорит и.о. руководителя московского отделения Комитета против пыток Олег Хабибрахманов. – Но вот данные о насилии в отношении обычных граждан не вызывают у них никакого интереса. Это напоминает процессуальную историю заявлений пострадавших на летних протестах 2019 года. Тогда Следственный комитет также самоустранился от проведения проверок, переслав все заявления в другие ведомства: в главное управление МВД России по Москве и в управление собственной безопасности Росгвардии по Москве. То есть именно в те органы, сотрудников которых заявители и обвиняли в совершении преступлений».
Комитет против пыток надеется найти очевидцев применения насилия к героям нашей публикации и просит их писать на электронную почту moscow@pytkam.net