НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН, РАСПРОСТРАНЕН И (ИЛИ) НАПРАВЛЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ «КОМАНДА ПРОТИВ ПЫТОК» ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА «КОМАНДА ПРОТИВ ПЫТОК» | 18+
Современные тенденции и проблемы
Кадровый голод и текучка – это те проблемы, которые всегда существовали в системе правоохранительных органов, в особенности в полиции, которая работает на земле в самых тяжелых условиях.
Около восьми лет назад в среднестатистическом отделе полиции в городе Оренбурге, где у меня работали знакомые, в отделе дознания было двадцать штатных единиц, из которых работали пятеро, а остальные были в декрете, на больничном или в отпуске, недобор был постоянным. Можно ли было эффективно работать в таких условиях? Конечно же нет. При этом от людей требовали раскрываемости, соблюдения показателей и, как минимум, не снижения показателей, которые были в предыдущий отчетный период. Мой знакомый легко мог не появляться дома сутки или двое, потому что не успевал работать. Он спал на работе, выпивал цистерны кофе, вечно болел, а про существование выходных забыл напрочь. Естественно, отсюда появились проблемы с домашними, последовал развод.
А сейчас, с кадрами стало еще сложнее. Кадровый голод и проблемы, указанные мной выше, никуда не делись. Про нехватку кадров рассказывал министр внутренних дел Владимир Колокольцев. В августе он заявил, что «Некомплект личного состава» в структурах МВД очень большой и даже «критический».
К существующим вызовам добавились новые: финансовый кризис, мобилизация, призыв тех, кто находится на службе, потери личного состава на СВО, увольнения из-за страха поехать на СВО. Те, кто еще вчера собирался примерить на себя форму с липучкой «полиция» на спине, просто боятся. Сегодня граждан подпишет договор и устроится в родном селе участковым, а завтра может поехать охранять общественный порядок в приграничных территориях, куда ежедневно прилетают ракеты. Естественно, рисковать готовы не многие.
В связи с увеличивающимися проблемами с недостатками кадровых служащих, предполагаю, что могут появиться явные послабления в плане требований к соблюдению прав человека. Так как палочная система никуда не делась, преступления надо раскрывать, а работать некому, то вполне себе допускаю, что может произойти скачок в части увеличения количества жалоб граждан на пытки в полиции, так как пытками раскрывать преступления быстрее, следовательно быстрее можно закрыть требуемые руководством показатели.
Можно ли говорить сейчас о том, что этот прогноз сбывается? Количество дел, где мы видим рост унижающего и жестокого обращения со стороны граждан измерить пока невозможно, у правозащитников просто не хватает на это ресурсов. В то же время мы становимся очевидцами явного демонстративного ненаказуемого и что еще отвратительнее одобряемого многими проявления насилия со стороны должностных лиц к гражданам. Дело Никиты Журавеля – один из ярчайших примеров, дела политических активистов, граждан, выступивших против СВО, например, дело поэта Камардина, который пожаловался, что правоохранители избили его и изнасиловали гантелей. Десять лет назад скорее всего уже было бы возбуждено уголовное дело, а подозреваемые проходили бы очередную очную ставку и ждали очередного продления ареста в СИЗО, но сейчас всё иначе.
Пока это касается громких и больше политических дел, но, возможно, что маятник уже качнулся в сторону рядовых граждан. Слишком мало прошло времени, чтобы можно было пробовать оценивать увеличение масштаба трагедии. Но у меня очень плохое предчувствие, что будет хуже.
Спецоперация и новеллы
Последние год с не большим на нас из сети стали вываливаться десятки, а может уже даже счет пошел на сотни, историй о том, как люди возвращаются со специальной военной операции в мирную жизнь. И в этих заметках кто-то выпил, кто-то подрался, кто-то кого-то убил, изнасиловал, взорвал, застрелил.
Я полагаю, что идея нормальности и даже обыденности насилия может умышленно внедряться в общество. Люди все меньше и меньше удивляются таким новостям, тем более, как нам говорят с голубых экранов – время сейчас непростое и надо затянуть пояса, то есть внутренние рамки барьеры дозволенного изменить. Стать более лояльными к тому, что происходит в стране, стать безвольными свидетелями и не то, что выступать против, а вовсе не мешать тому, что происходит. Тех, кого новый порядок не устраивает, с удовольствием примут и отправят за решетку. Статистика ОВД-Инфо красноречиво показывает, что может произойти с несогласными.
Что касается насилия со стороны правоохранительных органов? Участники боевых действий получают поощрения за применение насилия, достижения и успехи в бою: грамоты, медали, премии, похлопывание по плечу. В их голове начинает укореняться мысль о том, что применение насилия – это одобряемое поведение. И когда эти люди, в том числе с различными травмами, с ПТСР, с инвалидностями, возвращаются в обычную жизнь, самый простой путь трудоустройства для них - служба в правоохранительных органах.
Недавно были внесены изменения в ряд законов, в том числе «О службе в органах внутренних дел Российской Федерации», «О войсках национальной гвардии Российской Федерации», «О полиции». Законодатель упростил трудоустройство в правоохранительные органы для тех, кто вернулся со специальной военной операции. В том числе для тех, кто получил какие-либо травмы.
При этом законодатель пока ничего не придумал и не внедрил в плане реабилитации тех, кто вернется с поля боя. И представьте, человек, у которого посттравматическое стрессовое расстройство, может быть физическая травма, возвращается в мирную жизнь, его берут в полицию, дают ему оружие, он идет патрулировать улицу, и тут у него происходит нервный срыв, паническая атака. Что он может сделать, находясь в толпе, простых граждан?
Я полагаю, что таких людей не реабилитируют, с ними не проведут необходимую работу психологи и другие специалисты, их наберут массово в правоохранительные органы, начнут применять насилие и пытки применять в работе с гражданами. Мы получим всплеск дел, связанных с пытками, убийствами, изнасилованиями, похищениями, избиениями и со всем остальным. Полагаю, что в ближайшие годы эти люди вернутся, и у нас просто будет такое огромное количество дел, что помогать нужно будет всем и везде.
Динамика полицейского насилия за последнее десятилетие
До момента ликвидации вытрезвителей мы сталкивались со смертями и в вытрезвителях. Например, 25 июля 2002 года Александр Аношин был доставлен в медицинский вытрезвитель Советского района Нижнего Новгорода, в котором скончался в этот же день в результате асфиксии.
Со слов работников вытрезвителя Аношин повесился, использовав в качестве удавки постельное белье. Однако экспертиза, назначенная по факту смерти, показала, что, кроме специфических телесных повреждений, которые возникают при повешении, у Александра обнаружился целый комплекс травм. Вывод экспертов был однозначен – Аношин не мог их нанести сам себе.
3 августа 2002 года прокуратура возбудила уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 111 УК РФ («Умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшее по неосторожности смерть»).
1 августа 2008 года суд признал милиционера Алексея Маслова виновным в совершении преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 105 УК РФ («Умышленное причинение смерти») и ч. 3 ст. 286 УК РФ («Превышение должностных полномочий»), и приговорил к наказанию в виде лишения свободы сроком 14 лет с отбыванием в колонии строгого режима.
При всем при том, человек, находясь в вытрезвителе, мог оперативно при необходимости получить медицинскую помощь. В отделе полиции человеком, находящимся в состоянии сильного алкогольного опьянения, никто не занимается, там просто нет необходимых специалистов. Преступлений пьяный человек может никаких не совершать, поэтому в камеру его не посадишь, кладешь их на лавочку, в коридоре на полу.
Если человеку становится плохо, то им просто некому заниматься, в отделах полиции нет штатного врача, который мог бы оперативно оказывать помощь пострадавшему или человеку. Смогут ли полицейские оказать помощь человеку с приступом эпилепсии или при сильном алкогольном отравлении? Не уверен.
Последняя полицейская реформа прошла в 2010 году, только на переименование и смену табличек по всей стране было потрачено около 2 миллиардов рублей. В пересчете на сегодняшний день это было бы около 4 миллиардов.
Была введена так называемая «аттестация», которую не прошли многие полицейские, имеющие большой стаж и опыт работы. Помимо этого, была более чем на 20% сокращена численность штата сотрудников полиции.
На ситуацию с пытками в стране реформа никак не повлияла. Тот базис, из-за которого проблема пыток и существует, я имею в виду «палочную систему», как существовала, так и существует.
Еще в 2012 году министр внутренних дел Владимир Колокольцев заявил, что полученные в рамках первого этапа реформы МВД результаты оказались недостаточные «не оправдали в полной мере ожидания граждан». Как отметил министр, ряд проблем еще нуждаются в решении, к таковым он отнес «палочную систему», систему учета сообщений о преступлениях и систему оценки эффективности работы полиции.
Спустя 11 лет можно смело сказать, что существенных сдвигов в этих направлениях не произошло.
Если говорить о статистике, то в среднем количество жалоб на пытки за последние 10 лет не снизилось. Да, где-то пытки стали менее жестокими, реже встречаются классические пытки, такие как подвешивание, удушение противогазом, утопление, пытки полевым телефоном, но в то же время в разных регионах ситуации разные с пытками и с их расследованием и привлечением виновных в пытках к ответственности. В этом плане главные аутсайдеры среди тех регионов, где я работал, это Чеченская Республика и Москва.
Если на территории подчиненной Рамзану Кадырову пытки цветут буйным цветом и за пытки в Чечне никого не сажают, хоть при этом уголовные дела чаще всего возбуждают оперативно, то у Сергея Собянина с применением пыток не так повсеместно и без особой жестокости, но проверки по пыткам проводят редко, а если проводят, то с большими проволочками и треском, уголовные возбуждают реже чем в Сахаре выпадает снег, а суды дела о пытках практически не рассматривают. В других регионах, где я работал, ситуация несколько лучше.
Полиция: открытость и гласность
Работа полиции стала бы куда прозрачнее если бы в общественные советы при МВД вновь стали принимать журналистов, правозащитников и гражданских активистов, если бы независимым СМИ позволили приходить на пресс-конференции, в отделы полиции, изоляторы и смотреть на всё своими глазами, если бы в ОНК пустили всех, кто хочет действительно защищать права граждан, а не просиживать штаны. А пока этого не произошло, я могу констатировать изоляцию полиции от общества.
Можно сколько угодно проводить соцопросы, проводить конкурсы «Народный участковый», конкурсы рисунков, выпускать свою газету, ТВ-канал запустить, сериалы снимать и прочее, однако с реальностью это будет иметь едва ли хоть что-то общее.
В действительности мы видим отсутствие необходимого взаимодействия с общественностью, уход в тень, те случаи нарушения закона в полиции, что вытаскивают на свет пострадавшие, СМИ или правозащитники, в полиции стараются не комментировать или давать сухие бессодержательные ответы. Полиция остается закрытым институтом, который, может быть и хотел бы завоевать народную любовь, но не знает, как это сделать (а может не хочет) и продолжает делать то, что умеет лучше всего – бить людей дубинкой по голове.
Кто может пострадать от пыток?
Практика разная, пытки и «выбивание» показаний не коррелируют с тяжестью совершенного деяния. Пыткам может быть подвергнут любой человек, который оказался не в том месте не в то время.
С 2007 по 2019 год в Оренбургской области правозащитники из Комитета против пыток, признанного иностранным агентом, добились привлечения к уголовной ответственности восемнадцати сотрудников милиции, полиции и ФСИН. В каждом случае виновные избивали, пытали, издевались над задержанными, подозреваемыми. Часто требовали сознаться в совершении преступлений. В итоге, абсолютно все жертвы оказывались невиновны в тех преступлениях, в совершении которых их требовали сознаться. Напомню Вам имена всех оренбуржцев, по чьим заявлениям были осуждены правоохранители: Александр и Геннадий Янковские, Канат Амиров, Василий Лямов, Александр Ворошилов, Сергей Иванов, Алексей Сухов, Александр Ждан, Сергей Никоноров, Андрей Бишев, К., Антон Ферапонтов, Вячеслав Садовский, Максим Ниматов, Владимир Ткачук.
Если вам когда-нибудь кто-то скажет, что у нас пытают только преступников, можете смело сказать, что в Оренбурге за 12 лет работы по делам Комитета против пыток пытали только невиновных.
Подобных дел достаточно и в других регионах. Так что не надо совершать даже незначительных проступков, чтобы пострадать от пыток.
Не редки случаи, когда человека необходимо задержать на более долгое время чем позволяет закон или узаконить доставление и применение насилия, то тогда на пострадавшего составляют липовую «административку».
Так произошло в случае с кубанцем Федором Валько. Недавно Следственный комитет возбудил уголовное дело по служебному подлогу (часть 1 статьи 292 УК) в отношении участкового Евгения Самонова. По версии следствия, он подделал подписи понятых, чтобы узаконить доставление в отдел жителя Кубани Федора Валько. До этого полицейские жестоко избили Федора.
Сложно работать по делам, связанным с пытками?
Поиск справедливости в работе по делам о насилии в правоохранительных органах всегда сложная и долгая работа. Нельзя захотеть наказать преступника в погонах и сделать это в течение двух-трех дней при этом не приложив хоть каких бы то ни было усилий.
Борьба за права человека в России — это всегда марафон. Бежать нужно долго, зачастую дотаскивая за шиворот дела до финишной ленты. Сначала борешься со следователем и добиваешься возбуждения уголовного дела, затем тащишь дело до суда. Система, равно как и сам виновный активно сопротивляются, упираются и мешают.
Так можно бороться месяцы и годы и так и не добиться привлечения виновного к ответственности. В моей практике встречались дела, по которым только спустя четырнадцать лет удавалось привлечь виновных в пытках. В такие моменты читаешь много удивления и ужаса в глазах, уже давно вышедших на пенсию, седых, больных мужчин, которые много лет назад пытали, зарабатывая себе премию или очередную звездочку.
Но таких дел не очень много, в среднем для того, чтобы добиться возбуждения уголовного дела необходимо бороться со следственным комитетом около 3 лет. При этом уголовные дела возбуждают только в 45% случаев, в остальных случаях виновные так и останутся безнаказанными.
Даже потратив годы сил и нервов, дотащив дело до суда можно столкнуться с тем, что виновные будут оправданы или приговорены к минимальному наказанию, которое явно не соответствует тяжести совершенного преступления и не достигает цели правосудия – восстановления нарушенных прав.
41% сотрудников правоохранительных органов, которые были осуждены по статье о превышении полномочий (286 УК РФ) за пытки, получили условное наказание. Те же, кто был приговорен к реальному сроку, в среднем получили три с половиной года лишения свободы (при условии, что санкция составляла до 2022 года – от 3 до 10 лет лишения свободы).
Страшно ли правоохранителю при такой статистике пытать? Шансов угодить за решетку очень мало, поэтому, уверен, что не страшно.
Про корпоративную солидарность в системе
Пострадавшим от пыток я советую обращаться с заявлением о преступлении в следственный отдел Следственного комитета России того района, где произошло преступление – факт пыток или бесчеловечного обращения.
В случае если пострадавший или его родственники/адвокат сначала обратятся в полицию, то полиция может долгое время не пересылать заявление в следственный комитет, а что еще хуже самостоятельно начать проверку. При этом качество таких проверок чаще всего низкое, а драгоценное время и доказательства могут быть утрачены навсегда.
Если же потерпевший сначала обратился с заявлением в полицию и там была начата служебная проверка, то в большинстве случаев по итогам проверки заявление вместе с заключением служебной проверки так же направят в следственные органы. При этом в заключении служебной проверки чаще всего указывается, что факт применения пыток установить нельзя, а проверить его могут только органы следствия, а следовательно, виновных в ходе служебной проверки установить невозможно.
Таким образом пострадавший вновь теряет драгоценное время, потраченное на бесполезную служебную проверку, когда виновные могут с помощью своих коллег потратить время на то, чтобы уничтожить доказательства применения пыток, запугать пострадавшего или подкупить свидетелей.
Безусловно будучи закрытой и непрозрачной, внутренняя система правоохранительных органов старается сохранять свою неприкасаемость, используя для этого различные методы и средства. Как итог правозащитникам приходится годами ходить по судам, тратя тонны бумаги на жалобы, добиваясь эффективного расследования дел о пытках.
Сохранение палочной системы привело к тому, что даже несмотря на солидарность и корпоративность надзирающие и контролирующие органы нуждаются в показателях, а следовательно, в некоторых случаях следствие и управление собственной безопасности МВД самостоятельно и почти без понуканий устанавливает виновных в пытках. Если бы подобный подход и политическая воля расследовать дела о пытках была хотя бы в половине дел, уверяю вас, пытать бы стали намного меньше, так как боялись бы того, что в любой момент придет независимый следователь, прокурор. Но о таком приходится только мечтать. Кстати, неплохое желание, чтобы загадать его на Новый год.
Российское правосудие построено таким образом, что до суда доходит ничтожный процент дел о пытках. Виновные получают минимальные, часто – условные наказания. Это способствует тому, что среди силовиков пытки приобретают не статус табу, а «игрушечного» преступления.
Вы можете помочь жертвам пыток добиться справедливости, став донором Благотворительного фонда «Комитет против пыток»
Появление травм у задержанных полицейские объясняют абсурдными показаниями. 3 из 4 пожаловавшихся на пытки в России получают отказ в возбуждении дела.
Все цитаты, которые зачитывают герои проекта, взяты из реальных дел о пытках. Это те показания, которые полицейские давали в рамках проверок или возбужденных уголовных дел.
Все упомянутые в ролике герои — реальны. «Медуза» поговорила с некоторыми из них.
Поддержите Комитет против пыток на сайте: https://donate.pytkam.net/podderzhat/
Нижегородец Алексей Михеев работал инспектором ГАИ. В 1998 году был обвинен в изнасиловании и убийстве девушки, которую подвозил как-то вечером. Сотрудники милиции пытали своего коллегу (которого, разумеется, заставили задним числом уволиться из органов) в течение нескольких дней. Не выдержав пыток электрическим током, Алексей сознался в преступлении, после чего выпрыгнул из окна 3 этажа районного отдела милиции. Остался жив, но сломал позвоночник.
Стал инвалидом из-за того, что сотрудники милиции запретили врачам своевременно провести операцию. В тот же день, когда Михеев выбросился из окна, «убитая» девушка пришла домой целая и невредимая. Не найдя возможности получить помощь в родном государстве, Алексей был вынужден лечиться за границей. Деньги на лечение ему собрали норвежские полицейские, узнавшие о судьбе своего российского коллеги из СМИ.
Прокуратура, в свою очередь, упорно отказывалась признать факт применения пыток к Михееву. Расследование по делу откровенно саботировалось, следователи уклонялись от сбора доказательств, допроса свидетелей, грубо и систематически нарушали процессуальные нормы, откровенно игнорировали права потерпевшего и его представителей, искажали показания свидетелей при протоколировании.
Общий срок следствия составил почти семь лет. За это время различные органы прокуратуры неоднократно выносили незаконные постановления по делу: 2 раза об отказе в возбуждении уголовного дела, 3 раза о приостановлении уголовного дела и 19 раз о прекращении уголовного дела.
И каждый раз юристы Комитета против пыток находили брак в прокурорской работе, обжаловали незаконное постановление в вышестоящую прокуратуру, либо в суд. И каждый раз с нами вынуждены были соглашаться – отменять незаконные постановления, возобновлять следствие. И снова – прекращение дела, снова жалобы на многочисленные нарушения…
Только спустя 7 лет двое из пытавших Алексея были осуждены. Юристы Комитета против пыток обратились в Европейский суд по правам человека в интересах Михеева. ЕСПЧ присудил ему рекордную компенсацию в размере 250 000 Евро. Дело Алексея Михеева – первое дело в Европейском суде о пытках в российской милиции.
Именно занимаясь «делом Михеева», нижегородские правозащитники приняли решение о создании специализированной организации – Комитета против пыток.
Совсем недавно в ток-шоу на Первом канале можно было услышать про Комитет против пыток:
«Таких бы организаций нам побольше, и вам огромное спасибо от всех нас».
Сегодня мы публикуем историю Алексея Якимова, нижегородца, которого в 2009 году избивали и пытали милиционеры, а потом пытались утопить в Волге, да наручники пожалели…
Благодаря правозащитникам, обоих истязателей посадили, Якимову была выплачена компенсация.
В мае 2000 года офицер внутренних войск МВД в отставке, боевой летчик, участник контртеррористической операции на Северном Кавказе, Сергей Санкин был задержан стражами порядка в собственной квартире в ходе бытовой ссоры, доставлен в отделение и там избит милиционерами Агеевым и Гугановым. Во время избиения Санкин получил сотрясение мозга и многочисленные ушибы лица и туловища. В ходе следствия была проведена судебно-психиатрическая экспертиза. Согласно заключению медиков, черепно-мозговая травма, причиненная Санкину, послужила причиной возникновения психосоматического расстройства.
По заявлению Санкина сотрудниками прокуратуры десять раз выносились постановления об отказе в возбуждении уголовного дела, и только благодаря юристам МРОО «Комитет против пыток», обжаловавшим эти незаконные постановления, дело удалось довести до суда, который состоялся через пять лет, 22 декабря 2005 года.
Параллельно с работой на национальном уровне правозащитники в интересах Сергея Санкина подали жалобу в Европейский суд по правам человека. Он была коммуницирована в конце 2004 года, что, несомненно, заставило следственные органы, наконец, заняться всерьез работой по этому делу, которое вскоре оказалось в суде.
Сормовский районный суд вынес приговор в отношении сотрудников Сормовского РУВД, незаконно применивших насилие в отношении Сергея Санкина. Суд назначил каждому из осужденных наказание в виде 5,5 лет лишения свободы с отбыванием наказания в колонии строгого режима. Осужденные Агеев и Гуганов своей вины не признали и обратились с кассационными жалобами на приговор суда. Однако судебные заседания по рассмотрению кассационных жалоб неоднократно откладывались в связи с неявкой в суд адвокатов осужденных.
Наконец, 17 марта 2006 года Судебная коллегия по уголовным делам Нижегородского областного суда рассмотрела кассационную жалобу Гуганова и Агеева, которые ранее были признаны виновными в действиях, выходящих за пределы их должностных полномочий с применением насилия, и причинением тяжких последствий (ст. 286 ч.3, п. «а, б, в» УК РФ), а также в умышленном причинении тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека (ст.111 ч.3, п. «а» УК РФ). Суд принял решение снизить наказание милиционерам до трех лет и шести месяцев каждому с отбыванием срока в колонии строгого режима. Приговор вступил в законную силу.
Также правозащитники добились, чтобы государство выплатило потерпевшему рекордную сумму 3 миллиона 137 тысяч рублей в качестве компенсации морального вреда и возмещения материального ущерба. Помимо этого, ежемесячно, до апреля 2009 года, Сергею Санкину выплачивалось по 17 000 рублей.
Так как Комитету против пыток удалось добиться восстановления нарушенных прав заявителя на национальном уровне, жалоба из Европейского суда была отозвана, и производство по ней было прекращено 11 декабря 2008 года.
Напомним, что в прокурорском представлении в качестве политической деятельности нам вменяется, в том числе, ежегодное проведение пикета в Международный день в поддержку жертв пыток и публикация информации об этом мероприятии: «Изучение указанных материалов позволяет сделать вывод о том, что действия Организации были нацелены на привлечение внимания со стороны государственных органов и гражданского общества, направлены непосредственно на формирование негативного общественного мнения в целях воздействия на принятие государственными органами решений, а именно изменения проводимой государственной политики в области осуществления уголовного преследования».
Однако считаем, что поскольку применение пыток, равно как и неэффективное расследование этих фактов не являются в нашей стране государственной политикой, следовательно, наши действия не могут быть направлены на ее изменение.
Продолжая цикл видеопубликаций, коснемся сегодня претензий прокурора Нижегородской области по поводу деятельности наших сотрудников в качестве членов Общественных наблюдательных комиссий.
Так, прокурор Понасенко в своем представлении в адрес нашей организации пишет, что заместитель председателя ОНК Олег Хабибрахманов в ходе пресс-конференции: «публично оценивает деятельность правоохранительных органов и дает им негативную оценку с целью формирования отрицательного общественного мнения к деятельности государственных органов в сфере исполнения наказаний и осуществления предварительного расследования».
Очевидно, что данное утверждение прокурора является голословным; каким образом прокурор установил цель участия в пресс-конференции, не проводя проверку и не опрашивая, в том числе, самого Хабибрахманова, остается неизвестным.
В действительности, Хабибрахманов преследовал цель информировать общественность о фактах нарушений государственными органами федерального законодательства и призвать к реализации предусмотренных законом направлений государственной политики. В любом случае, ни одна из названных целей не указывает на стремление Хабибрахманова таким образом изменить государственную политику.
Подчеркнем, что прокурор Понасенко не опровергает факты, сообщенные Хабибрахмановым, но считает, что не сами нарушения, а лишь факт предания их гласности формирует негативное отношение к деятельности госорганов.
Мы уже рассказывали, что нижегородский прокурор вменил нам в качестве политической деятельности ежегодное проведение пикета в Международный день в поддержку жертв пыток. Однако в 2012 году сотрудники нашего представительства в Республике Марий Эл именно в этот день решили вместо проведения пикета открыть экспозицию в музее ГУЛАГа «Пытки в новой истории».
Сюжет как раз о том, что пытки, к сожалению, не остались в прошлом.
История, произошедшая в 2007-м году с йошкаролинцем, очень схожа с историей его брата по несчастью нижегородца Алексея Михеева.
Четверо милиционеров изощренно издевались над Иваном Козловым и заставили-таки признаться в убийстве знакомой ему девушки. Уже находясь после пыток на стационарном лечении в республиканской больнице, Иван узнал, что настоящий убийца девушки найден.
Только спустя пять лет после многочисленных обжалований незаконных решений и борьбы с саботажем следователей при расследовании этого дела, юристам МРОО «Комитет против пыток» удалось в прямом смысле этого слова «дотащить» его до суда.
8 июня 2012 года в Йошкар-олинском городском суде Республике Марий Эл состоялось оглашение приговора четырем сотрудникам полиции, обвиняемым в превышении должностных полномочий с применением насилия в отношении Ивана Козлова. Все четверо сотрудников оперативных подразделений органов внутренних дел республики были признаны виновными: Михаилу Дубникову и Алексею Першунину было назначено наказание в виде лишения свободы сроком на полтора года с отбыванием его в колонии общего режима, Алексею Шестакову и Борису Булавину — по четыре года условно.
Также благодаря правозащитникам, в июне 2013 года Министерство финансов РФ выплатило Ивану Козлову компенсацию в размере 250 тысяч рублей.
В 2011 году сотрудник ОМОНа Андрей Булыгин, которому не понравился припаркованный автомобиль друзей Константина Алмакаева, ударил парня ногой, в результате чего тот упал, сильно стукнулся головой об асфальт и потерял сознание.
Как окажется позднее, травмы, полученные Константином, оказались очень серьезными. Врачи диагностировали у него перелом теменной кости и перелом лобной кости. Позже была диагностирована еще и гематома головного мозга. В больнице Константин находился более месяца. Алмакаеву была присвоена инвалидность 3-й группы, которая была снята в начале 2013 года.
Отметим, что медицинская комиссия, которая осматривала молодого человека перед отправкой в армию через несколько дней после инцидента с омоновцем, сказала, что призывник здоров и годен к службе.
Возбужденное уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 118 УК РФ, трижды приостанавливалось в связи с неустановлением подозреваемого. На это сотрудниками Комитета против пыток подавались обращения о несогласии с данными решениями. Всего правозащитниками было подано одиннадцать жалоб.
В итоге нам удалось добиться привлечения сотрудника МВД Андрея Булыгина к ответственности, он был признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 118 УК (причинение тяжкого вреда здоровью по неосторожности), и ему было назначено наказание в виде обязательных работ на срок 200 часов.
К сожалению, из-за волокиты следственных органов преступнику удалось избежать даже такого малого наказания как обязательные работы в связи с истечением срока привлечения к уголовной ответственности. Тем не менее, мы добились того, чтобы Булыгин выплатил Константину компенсацию в размере 140 тысяч рублей.
Отметим также, что министр внутренних дел по Республике Марий Эл Вячеслав Бучнев принес официальные извинения Константину Алмакаеву, помимо этого, к дисциплинарной ответственности были привлечены ряд руководителей осужденного полицейского.
То самое интервью Игоря Каляпина на пикете 26 июня 2013 года, посвященном Международному дню в поддержку жертв пыток, которое прокурор Нижегородской области Олег Понасенко также счел политической деятельностью — мол, Каляпин критикует создание спецотделов в системе Следственного комитета РФ в том виде, в котором это было реализовано.
Однако хотим напомнить, что критика власти (решений государственных органов), как разъясняется в постановлении Конституционного Суда РФ от 8 апреля 2014 года, не является сама по себе признаком политической деятельности и не может являться основанием для включения в реестр организаций, выполняющих функции иностранных агентов.
Крайне лаконичный ролик, посвященный Международному дню ООН в поддержку жертв пыток, суть которого сводится к тому, что никто не должен подвергаться пыткам.
Такого же мнения придерживается и Российская Федерация, ратифицировавшая в 1987 году Конвенцию против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания.
Также отметим, что публикуемый ролик был создан при государственной финансовой поддержке.
Однако все это не помешало прокурору Нижегородской области Олегу Понасенко заявить в своем представлении, что публикация, в том числе, подобных материалов говорит о нашем желании изменить государственную политику…
Столь категорично о работе местных следователей Следственного комитета высказался член Совета при Президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека, председатель МРОО «Комитет против пыток» Игорь Каляпин на пресс-конференции, которая состоялась 9 апреля 2014 года в Оренбурге. К сожалению, услышать точку зрения самих следователей, равно как полицейских или работников прокуратуры о ситуации, связанной с неэффективным расследованием жалоб оренбуржцев на пытки со стороны правоохранителей, не представилось возможным, так как все представители силовых ведомств отказались от предложения принять участие в мероприятии.
Двумя днями ранее, 7 апреля, юристы межрегиональной общественной организации «Комитет против пыток» подали сразу четыре жалобы жителей Оренбургской области в Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ). Как отмечали тогда правозащитники, несмотря на разные события, произошедшие с оренбуржцами, которые обращались в разное время к ним за юридической помощью, всех их объединяет одно — в течение длительного времени они так и не смогли добиться справедливости и восстановить свои нарушенные права на национальном уровне. Обсуждение этой проблемы и стало одной из главных тем состоявшейся пресс-конференции.
Один из трех наших информационных видеороликов. Убеждены, что напоминание гражданам и полицейским их прав и обязанностей при общении друг с другом всецело направлено на достижение целей государственной политики, а не на ее изменение.
Об этих целях прямо говорится в «Основах государственной политики Российской Федерации в сфере развития правовой грамотности и правосознания граждан», утвержденных Президентом России 28 июля 2011 года: «Развитие правового государства, формирование гражданского общества и укрепление национального согласия в России требуют высокой правовой культуры, без которой не могут быть в полной мере реализованы такие базовые ценности и принципы жизни общества, как верховенство закона, приоритет человека, его неотчуждаемых прав и свобод, обеспечение надёжной защищённости публичных интересов. Настоящие Основы направлены на формирование высокого уровня правовой культуры населения, традиции безусловного уважения к закону, правопорядку и суду, добропорядочности и добросовестности как преобладающей модели социального поведения, а также на преодоление правового нигилизма в обществе, который препятствует развитию России как современного цивилизованного государства. Государственная политика осуществляется в тесном взаимодействии со структурами гражданского общества. Государство поддерживает в форме социального партнёрства деятельность негосударственных организаций, которая способствует достижению целей государственной политики».
В ролике, приуроченному к Международному дню в поддержку жертв пыток, граждане, пострадавшие от незаконных действий представителей правоохранительных органов, обращаются к ним со словами о необходимости помнить о данной ими присяге.
Далеки от мысли, что публикация такого ролика направлена на изменение государственной политики, как полагает прокурор Нижегородской области.
Этот видеоролик был запущен в июне 2013 года в рамках нашей акции «Правоохранитель, помни о присяге». Также в ряде городов мы размещали информационные щиты с цитатами из текстов присяги правоохранителей из полиции, Следственного комитета и прокуратуры, которые должны были напомнить им и всем гражданам о данной стражами порядка клятве свято чтить Конституцию и защищать права и свободы людей.
В Республике Марий Эл в последний момент нам отказали в предоставлении рекламного места, а в Уфе поначалу руководитель пресс-службы городской администрации Аскар Фазлыев отказался согласовывать макет баннера, сказав, что «вещь яркая, но спорная».
Со своим подчиненным не согласился мэр Уфы Ирек Ялалов, по всей видимости, не найдя ничего спорного в текстах присяг правоохранителей.
В итоге информационные щиты все же были размещены на улицах столицы Республики Башкортостан с видоизмененный посланием «Правоохранитель, мы верим, что ты помнишь свою присягу».
Если в 1998-м году нижегородская прокуратура заявляла, что «„фактов“ применения „пыток“ на территории области не установлено», то в 2015-м говорит, что борьба с пытками, осуществляемая нашей организацией, является деятельностью, направленной на изменение государственной политики.
Сегодня — сюжет Андрея Королева, который побывал в Нижнем Новгороде и нашел семью, чья история ярко характеризует взаимоотношения рядовых граждан и представителей российской правоохранительной системы.
Второй из трех наших информационных видеороликов. По-прежнему убеждены, что правовое просвещение граждан всецело направлено на достижение целей государственной политики, а не на ее изменение.
Прокурор Нижегородской области Олег Понасенко в своем представлении в адрес нашей организации сообщил, что публикуемая нами информация о проблеме пыток в России «направлена непосредственно на формирование негативного общественного мнения в целях воздействия на принятие государственными органами решений, а именно изменения проводимой государственной политики в области осуществления уголовного преследования».
Нам неизвестно, о какой именно государственной политике говорит прокурор, мы считаем, что поскольку применение пыток, равно как и неэффективное расследование этих фактов не являются в нашей стране государственной политикой, следовательно, наши действия не могут быть направлены на ее изменение.
Сегодняшний сюжет — о жителе Оренбурга Сергее Иванове, которого жестоко избил полицейский, в результате чего мужчине удалили селезенку. Благодаря нашим юристам, проводившим собственное общественное расследование и представляющим интересы потерпевшего в суде, сотрудник МВД был осужден, а оренбуржцу была выплачена компенсация. Также правозащитники добились, чтобы руководство регионального МВД принесло официальные извинения Иванову. Наконец, в рамках нашей программы по реабилитации жертв пыток Сергей прошел курс медицинского лечения.
По мнению прокурора Нижегородской области Олега Понасенко, предавая огласке подобные случаи пыток в полиции, наша организация не только формирует негативное общественное мнение, но и стремится изменить государственную политику.
Однако на наш взгляд, дискредитируют работу правоохранительных органов как раз те, кто избиениями и издевательствами выбивают явки с повинной, а также те, кто позже покрывают эти преступления.
Сегодняшняя история о несовершеннолетнем парне из Уфы Денисе Говоруне, которого полицейские пытками и избиениями «кололи» на причастность в совершении кражи в кафе.
Юристы Комитета против пыток по заявлению Дениса провели собственное общественное расследование, в рамках которого собирали доказательства версии заявителя, а также осуществляли юридическое сопровождение этого дела на стадии предварительного следствия: участвовали в следственных действиях, заявляли необходимые ходатайства.
В настоящее время уголовное дело в отношении трех оперуполномоченных уголовного розыска отдела полиции № 1 УМВД России по городу Уфа Вадима Фаттахова, Антона Демина и Дениса Хузиахметова рассматривается в Демском районном суде Уфы. Они обвиняются в совершении преступления, предусмотренного п.п. «а, б» ч. 3 ст. 286 УК РФ (превышение должностных полномочий с применением насилия и спецсредств).
Председатель МРОО «Комитет против пыток» Игорь Каляпин: «Я абсолютно убежден, что, конечно, вина за конкретные преступления, которые совершают полицейские в отношении граждан, лежит на конкретных сотрудниках полиции. Но за то, что у нас пытки в России процветают и воспроизводятся, ответственность несет Следственный комитет Российской Федерации как орган, который обязан расследовать каждую жалобу, который обязан проводить эффективное расследование, но этого не делает. Тотально. Практически никогда».