Европейский суд по правам человека задал российским властям вопросы по жалобе Заура Дадаева – одного из осужденных по делу об убийстве Бориса Немцова в 2015 году. Дадаев сообщал, что после задержания подвергся жестоким пыткам, однако Следственный комитет не стал надлежащим образом проверять это заявление.

Напомним, в марте 2015 года Заур Дадаев обратился в Общественную наблюдательную комиссию (ОНК) Москвы, членам которой он рассказал, что 5 марта он был задержан неизвестными в городе Магас Республики Ингушетия. По словам Дадаева, вместе с ним задержали его друга. Обоих мужчин поместили в подвал, Дадаева удерживали трое, а его товарища – двое суток. Как рассказал Дадаев, трое суток он находился с мешком на голове, его не кормили и только несколько раз дали сделать глоток воды, по-прежнему, не снимая мешка с головы, также его пытали электротоком, требуя признаться в убийстве Бориса Немцова. В итоге, 7 марта 2015 года он дал признательные показания в управлении по расследованию особо важных дел ГСУ СК России по Москве.

Тем не менее, информация о пытках, по всей видимости, не очень заинтересовала следствие. Поэтому 4 апреля 2015 года юристы Комитета против пыток, куда обратился Дадаев, направили в Следственный комитет сообщение о преступлении, однако проверка не была проведена надлежащим образом.

По сути, постановление об отказе в возбуждении уголовного дела о пытках было основано на устных показаниях сотрудников правоохранительных органов, которые, разумеется, отрицали совершение каких-либо незаконных действий со своей стороны. Никаких попыток как-либо подтвердить или опровергнуть наличие на теле Дадаева следов воздействия электротока, несмотря на ходатайства правозащитников, следствие так и не сделало. Следователь даже не опросил до конца самого заявителя, поскольку ранее его коллега, расследующий уголовное дело по убийству Бориса Немцова, запретил адвокату Дадаева Евгению Губину проходить в СИЗО к своему подзащитному, а без адвоката опрос получился неполным.

Напомним, что следователем, запретившим доступ адвоката Губина к Дадаеву, был Игорь Краснов, который с января 2020 года занимает должность генерального прокурора России. Оспорить очевидную незаконность этого запрета следователя в российских судах не удалось.

«Полагаю, история Заура Дадаева – яркий пример того, что следствие в России не всегда независимо, и зачастую вместо того, чтобы проводить расследование в соответствии с законом, просто подгоняет свои выводы под заранее намеченный начальством результат, – говорит юрист Комитета против пыток Анастасия Гарина. – Складывается впечатление, что была дана установка раскрыть любыми способами одно преступление (убийство в данном случае) и сделать все необходимое, чтобы замести под ковер другое преступление (пытки в данном случае). Какое отношение такая деятельность имеет к законности? Да никакого».

В феврале 2016 года юристы Комитета против пыток подали жалобу в Европейский суд по правам человека с указанием на нарушения прав Заура Дадаева не подвергаться пыткам, прав на эффективное расследование и прав иметь выбранного им самим защитника.

Параллельно с этим адвокат Роза Магомедова подала жалобы в Европейский суд на то, что условия содержания в следственном изоляторе, зданиях суда и условия перевозки Дадаева были неудовлетворительными; на чрезмерную продолжительность предварительного заключения и на неоднократные немотивированные продления срока предварительного заключения. Адвокат также указала, что заявитель не мог эффективно участвовать в судебном процессе из-за его заключения в стеклянную кабину и металлическую клетку во время слушаний и чрезмерно интенсивный график этих слушаний, а также нечеловеческие условия его транспортировки в здание суда и обратно. Наконец, в жалобе указывалось на нарушение статьи 6 Европейской конвенции по правам человека (далее – Конвенция), гарантирующей право на справедливый суд, в связи с тем, что в ходе процесса судья признал в качестве доказательства и зачитал присяжным признательные показания, сделанные, как утверждает Дадаев, под пытками.

Впоследствии все эти жалобы были объединены в одну, 7 июля 2020 года она коммуницирована российским властям. Сегодня, 27 июля 2020 года, информация об этом появилась на сайте Европейского суда. В частности, Суд задал властям страны следующие вопросы:

– был ли Дадаев с 5 по 7 марта 2015 года подвергнут пыткам, бесчеловечному или унижающему достоинство обращению;

– было ли проведено эффективное расследование по поводу утверждений заявителя о пытках (Правительству России предлагается представить полное досье расследования в связи с событиями, произошедшими в период с 5 по 7 марта 2015 года);

– являлись ли условия содержания Дадаева под стражей, а также транспортировка до здания суда и обратно приемлемыми в соответствии со статьей 3 Конвенции;

– имел ли Дадаев в своем распоряжении эффективное внутреннее средство правовой защиты, как того требует статья 13 Конвенции;

– было ли предварительное заключение заявителя обосновано и являлся ли срок его содержания под стражей разумным в соответствии с п. 3 статьи 5 Конвенции;

– уважалось ли право заявителя хранить молчание, принимая во внимание тот факт, что признательные показания, сделанные заявителем 7 и 8 марта 2015 года, были раскрыты присяжным, а также было ли предоставлено заявителю достаточное время и средства для подготовки его защиты и поддержания конфиденциальности общения с адвокатом, когда заявитель  находился в стеклянной кабине и металлической клетке в ходе судебных разбирательств.